На фоне уголовных дел и повесток

Идут переговоры с Минкультом о поглощении Музея Рериха государством

Валерий Ширяев, Новая Газета, 16 октября 2015 г. http://www.novayagazeta.ru/arts/70374.html

<<вернуться


7 октября на внеочередной конференции членов Международного центра Рерихов (МЦР) была принята отставка президента Александра Лосюкова, незадолго перед этим предложившего план передачи всех фондов музея Н.К. Рериха государству. Все 38 зарегистрировавшихся делегатов (из 45 избранных), представляющих разные страны, единогласно выразили ему недоверие. Эта кульминация многолетней интриги чиновников против последнего крупного общественного музея России последовала вскоре после смерти известного востоковеда Людмилы Шапошниковой, пассионарного лидера рериховского движения, сдерживавшей давление государства своим авторитетом и связями. Не исключаю, что близится ликвидация музея. Ведь судьба наследия семьи Рерихов, хранящегося там, определена окончательным отказом судебных инстанций признать МЦР собственником наследия. «Новая» не раз писала о тернистой судьбе картин и архива Рерихов, добровольно переданных в Россию с обязательным условием, что владеть ими будет общественная организация. Такой организацией и был МЦР, которому впредь отказано в праве владения наследием, о чем делегатам и напомнил известный шахматист Анатолий Карпов, непосредственный участник тех событий.

Последние выжившие

Согласно документам Министерства культуры, в России на начало 2014 года было 2730 музеев. По оценке специалистов министерства, не менее 10% из них были негосударственными. Но в докладе, размещенном на сайте ведомства, им уделено буквально несколько строк. Очевидно, что это в основном корпоративные музеи, либо созданные с политическими целями крупным капиталом. Упомянуты, в частности, музеи компаний ЛУКОЙЛ, Сибнефть, РАО ЕЭС, музей Фаберже (учредитель Вексельберг), мемориальный музей В.С. Черномырдина. Большинство общественных и частных музеев самой разнообразной, нередко экстравагантной тематики, как грибы плодившихся в 1990-е годы, за последние 10 лет прекратили существование: либо иссяк энтузиазм учредителей, либо у учредителей иссякли деньги.

Из общественных музеев выжили те, которые стали делом жизни для коллективов, их содержащих, таких как Самарский музей фотографии или Музей истории меценатства в России. Среди прошедших проверку временем особняком стоит московский общественный музей им. Н.К. Рериха в Малом Знаменском переулке. На сегодня в музее около 35 000 единиц хранения, среди них более 900 картин и рисунков членов семьи Рерихов (на аукционах Sotheby’s и Christie’s они оцениваются в зависимости от размера и истории в суммы от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов евро) и более 8000 единиц в архиве. Их общая стоимость на рынке оценивается как минимум в миллиард евро.

По словам президента МЦР А.П. Лосюкова, недавно подавшего в отставку (избран на должность в феврале 2014-го), долг этой общественной организации исчисляется миллионами рублей, сегодня она находится в преддверии банкротства. Это очень весомый аргумент при анализе ситуации вокруг МЦР. Представители команды Шапошниковой, в свою очередь, убеждены, что любой потенциальный спонсор парализован одной мыслью о возможной мести ему со стороны государственных чиновников. Последовательные попытки государственных служащих высокого ранга и через суд, и с помощью силовых органов выселить музей Н.К. Рериха из здания и передать коллекцию государству не прекращаются с начала 90-х годов. Кто же в условиях административной атаки решится закрыть долги жертвы?

Наши эксперты при этом напоминают, что практически все музеи любой формы собственности в России — предприятия дотационные, планово убыточные. Как и любое учреждение, сохраняющее и развивающее высокую культуру, которая нигде не является предметом извлечения прибыли.

План спасения овцы в волчьем логове

В 2011 году, когда министром культуры был Александр Авдеев, суд признал МЦР законным наследником. Но новый министр Мединский пишет по этому поводу тревожное письмо Путину: суд «безосновательно» (это министр о вступившем в силу решении) признал МЦР законным собственником наследия Рерихов. Мединский тревожится: возможно, государство теперь должно будет отдать МЦР и те картины, что хранятся в Государственном музее искусства народов Востока, зарегистрированные в государственной части музейного фонда. На письме стоит резолюция президента: «Примите меры для защиты интересов государства».

Вскоре судебная коллегия Мосгорсуда развернула всё на 180 градусов. К.Е. Рыбак (советник Мединского) просит приобщить резолюцию к делу: «Прошу учесть, что нас поддерживает администрация президента!» Приобщили, решение 2011 года отменили. В разговоре со мной Рыбак сначала заявил, что вообще не в курсе событий вокруг МЦР, а когда понял, что о его участии в деле редакции известно, сообщил, что общаться будет только через пресс-службу Минкульта.

Видимо, в этот момент Александр Прохорович Лосюков и пал духом. В июне он, с согласия Шапошниковой, начал переговоры с Министерством культуры о судьбе музея и наследия Рерихов. «Меня подвигла к этому ситуация: спонсоров нет, программы выхода из финансового кризиса нет. В течение всего срока президентства меня не устраивала перепалка с государственными органами, с чиновниками. Может, руководство МЦР она устраивала, но меня нет — я сам 45 лет проработал чиновником. Все это время МЦР был абсолютно непрозрачной с финансовой точки зрения организацией».

Замечу, что в то время, когда Александр Прохорович составлял план спасения с помощью Минкульта, ведомство Мединского обратилось в МВД, и там возобновили процесс по выселению МЦР из усадьбы Лопухиных. По информации Лосюкова, переговоры он вел с тем же Рыбаком и Аристарховым, заместителем министра культуры, прославившимся чередой административных атак на театры и другие учреждения культуры. Какова же позиция этого попечителя муз? Она видна из его писем.

Донос — орудие культуры управления

22 октября 2014 года Аристархов пишет заместителю МВД Ваничкину «о разрушительной и антикультурной деятельности МЦР» и просит проверить письмо некоего, никому не известного Литвинова В.П. (в Минкульт оно попало из Госдумы от депутата Ярослава Нилова). Желающие могут прочесть письмо на нашем сайте. Самая яркая цитата: «…они (сотрудники МЦР. — В.Ш.) настолько же опасны <…> для государства, как и те боевики, которые устроили <…> кровавый беспредел и переворот в Киеве». Вот уж действительно, в огороде бузина… Из письма следует, что Шапошникова может устроить в Москве Майдан с «коктейлями Молотова».

Эту ахинею заместитель главы министерства, за 25 лет выдавшего МЦР огромное количество разрешений на вывоз картин на международные выставки, участвовавшего на самом высоком уровне во множестве рериховских мероприятий (в том числе в ООН и ЮНЕСКО), имеющего большую историю сотрудничества с этими самыми «боевиками Рериха», кстати, адептами чистого пацифизма, который неотделим от философских взглядов великой семьи, — направляет в полицию. Началась проверка по заявлению бдительного гражданина. Все, что смогли сделать по этому заказу, — завели уголовное дело по факту незаконного восстановления усадьбы Лопухиных (премия Евросоюза за проект и его воплощение, Шапошникова получила два ордена — от Путина и Медведева — в том числе и за восстановление усадьбы).

Ирина Бокова (Болгария), генеральный директор ЮНЕСКО, посетила музей в усадьбе Лопухиных в разгар этой драмы и осталась в совершенном восторге. Но после ее отъезда подоспело целое коллективное послание от встревоженных граждан, обвинявших МЦР в подготовке вывоза картин Рерихов за рубеж для продажи. Минкульт подключил прокуроров.

Аристархов, направивший это письмо в Генеральную прокуратуру, отлично знает, что именно Минкульт (то есть сам Аристархов, по сути) выдает разрешение на вывоз. Он знает, что в музей Н.К. Рериха сотрудники ходят на работу добровольно, давно не получая даже нищенских зарплат. Многие ушли в отпуска без содержания и продолжают работать, некоторые написали заявления об отказе от долга по зарплате перед ними. Если это не подвижничество, то что? Генпрокуратура, не найдя подтверждений коллективного доноса, все же вручила МЦР предостережение, сообщив, что вывозить картины без разрешения нельзя.

Realpolitik. Практик против идеалистов

Музей Н.К. Рериха в свое время посещали все министры культуры — Дементьева, Соколов, Авдеев. Мединский и Аристархов, которому поручено «разобраться» с музеем, даже просто поговорить с людьми, на которых натравили МВД и прокуроров, не захотели. Таковы действия чиновников, с которыми Александр Лосюков, сам отработавший 45 лет чиновником, пытался выработать план спасения. Александр Прохорович сообщил, что о письмах Минкульта в МВД и Генпрокуратуру знал, и вот как объяснил свою позицию в этом конфликте:

«Несомненно, что уточняющий документ на русском языке, на основании которого наследие передали в МЦР, подписал сам Святослав Рерих. Но суд счел, что документ не имеет силы (по мнению суда, там не хватает одной подписи свидетеля, как это положено по индийскому законодательству. — В.Ш.), и другого суда у нас с вами нет, как не может быть и другого решения: мы уже прошли всю линию апелляций и кассаций. Дальше идти некуда. Государство может в отсутствие формального собственника изъять в свою пользу наследие Рерихов в МЦР, которое объявит выморочным (после соответствующего судебного решения, конечно. — В.Ш.). Решения суда должны выполняться, это принцип. Какой еще можно предложить вариант?

Сейчас уже не 90-е годы, когда в Москве создавался музей Н.К. Рериха. Государство набрало силу и реально может дать гарантии сохранения наследия. Поэтому всю коллекцию, которой сегодня управляет МЦР, надо передать в государственную часть музейного фонда России. При этом невозможно избежать участия Министерства культуры, а другого министерства, кроме нынешнего, у нас нет. И правительство Москвы придется подключать, и нет у нас другой мэрии, другого Верховного суда.

Николай Рерих вовсе не художник Востока, чтобы хранить его картины в музее Востока. Я считаю, что выполнением его воли было бы объединение обеих частей наследия, хранящихся в МЦР и музее Востока. При этом меня не волнует, что будет с нынешним руководством МЦР. Создан достойный музей с преданными сотрудниками, и к его руководству после воссоединения двух частей наследия надо привлечь просвещенных и компетентных людей, которые выведут его на новый уровень. Рерих этого достоин».

Александр Прохорович не учитывает, правда, что государство начало попытки присвоить коллекцию сразу же после распада СССР. Министерство культуры не оставляло их все 20 лет с коротким перерывом, когда министром был Александр Авдеев. Эту облаву не Мединский начал! И это весьма существенное обстоятельство для объективного рассмотрения дела.

Да и коллизия очевидна: по плану Лосюкова, МЦР придется отказаться от владения коллекцией в пользу государства и самоликвидироваться — действующее законодательство других вариантов не предусматривает. Но МЦР сам Святослав Рерих считал преемником и наследником Советского фонда Рерихов, им же учрежденного. Святослав Николаевич подписал в пользу МЦР передачу прав на наследие, и тот же Александр Лосюков в этом не сомневается. То есть на простое, внятное, заверенное нотариусом распоряжение владельца, давно известное всем участникам событий (к каким бы парадоксам юридическая казуистика ни принудила наш управляемый высокими резолюциями суд), придется наплевать.

Проблема команды Шапошниковой в том, что она толкует волю художника буквально и борется во всех инстанциях за выполнение завещания. Абсолютная преданность учению Рериха не позволяет этим людям нарушить волю, выраженную умершим 22 года назад художником. То есть они отвергли возможный компромисс: МЦР признает права государства на 282 картины, хранящиеся в ГМВ, государство не вмешивается в дела МЦР и прекращает преследование.

Итак, 10 июля Шапошникову увезла машина реанимации. 20 июля президент МЦР Александр Лосюков впервые открыто заявил, что надо передать наследие государству, оно решит все вопросы, появятся деньги, суды прекратятся. При Шапошниковой такое «предложение» было бы невозможно. Команду она оставила сплоченную: из 71 члена МЦР Лосюкова поддержали только трое.

3 сентября в присутствии 9 членов правления (из 13 по списку, кворум был) 6 голосами против 3 Лосюкову отказали в полномочиях проведения переговоров с Минкультом. Немедленно за этим в зал заседания вошел следователь с повесткой, вызывающей оппонировавшего Лосюкову Александра Стеценко на допрос. У меня нет ни малейших сомнений в личной порядочности и добросовестности Александра Прохоровича. Но фон его усилиям по решению проблем музея Н.К. Рериха его партнеры в Минкульте создают из повесток и уголовных дел. Каким бы тонким интеллигентным человеком ты ни был, полезно знать, что в России сопровождение уголовным делом на партнера переговоров о слиянии — стандартный инструмент рейдерского захвата.

Управляемая Общественная палата против неуправляемого общества

В ответ на решение правления об отстранении его от переговоров с Минкультом президент МЦР обращается в Общественную палату. 26 сентября там состоялся круглый стол «Вопросы сохранения и актуализации наследия Рерихов». Всем организациям, солидарным с позицией правления и пожелавшим участвовать в заседании, было отказано (весьма обширный и представительный список «отказников» можно найти на сайте газеты). Общественная палата личными приглашениями с оплатой проезда и проживания собирала со всей страны сторонников передачи наследия государству. МЦР, хранителя наследия, вообще решили не приглашать — довольно и того, что выступает президент Лосюков. Как обмолвился в разговоре со мной организатор этого мероприятия член ОП Михаил Юрьевич Лермонтов: «Они (команда Шапошниковой. — В.Ш.) не договороспособны». Итоговый документ по этому вопросу еще не опубликован.

Неисправимая вера в мировое добро и любовь к России подвигли Рерихов частями передать ей свою коллекцию. Дальновиднее было передать ее Индии: уходя, англичане оставили там независимый суд, инструмент защиты наследства. В результате Юрия Рериха обманули (см. «Новую» №56 от 4 августа 2008 — «Некоторые обстоятельства вызывают у меня беспокойство…»), а коллекцию нагло, ни от кого не скрываясь, разворовали при активном участии государственных чиновников. Половину второй части государство присвоило (без актов дарения или завещания), проигнорировав возражения владельца. Посмотрим, какое «решение» готовится для последней части наследия.


<<вернуться